I.
Сегодня, как, быть может, никогда
Мне не хватает солнечного света.
Мне вдруг приснился краешек билета,
Что был со мной от самого гнезда.
Напомнил, как в уютном городке
Вела вперед лучистая дорожка,
И утопала детская ладошка
В заботливой уверенной руке.
По той дороге я, шурша листвой,
Бродил, покоя не давая лужам.
Был чьим-то, был единственным и нужным
Тому, с кем неразлучен был. Живой
Отец красив и мама молода,
Спокойна и светла от счастья, что ли?
Я пропадал на местном взлетном поле
И знать хотел, что будет так всегда.
Приветливому яркому лучу —
Он трогал кирпичи фасада дома, —
И умиротворению простому
Я радовался сколько захочу.
Воздушный змей витает в облаках,
Хвостом многометровым небо треплет,
А дома канареечные трели
И мамины цветы в больших горшках.
Толпой носились — чудо-ребетня, —
Признаться не могли, что мы устали.
Мы грелись в свете солнца, мы мечтали
О чем-то самом главном, но меня,
Проснувшегося, обойдя кругом,
Тот солнца луч однажды на рассвете
Оповестил, что больше мы не дети.
Мне в эту правду верилось с трудом.
Отныне познавали этот мир
В беспечной и незначимой беседе.
Судьба, не предвещавшая трагедий,
Нас путала среди чужих квартир.
Был чужд мне добавляющий тоски
Унылый гул народных настроений.
И только листья комнатных растений
Росли все меньше, свету вопреки.
II.
Вдогонку убегающей весне,
Пылаемые отроческой страстью,
В то лето мы нуждались лишь отчасти
В заботе материнской. Помню мне,
С холодной беззаботностью в груди
Той искренней любви казалось мало.
В один из этих дней её не стало.
Так скоро всё осталось позади —
Мой детский садик, школа, институт...
И вдруг земля усыпана цветами,
И много недосказанного маме.
Цветы в гостиной больше не растут.
А памяти мучительно легко
Хотелось прочь из траурного лета
Убраться в дебри солнечного света.
И только смерть ушла недалеко.
Ближайший друг (нелепая зима),
Бесцельно, глупо, грубо, странно, страшно
Покинул мир и то что было важно —
Мой солнца свет, — он стал сводить с ума,
Подобно появлению комет.
В стремительный уход поверить чтобы,
Я новый возраст отмечал у гроба,
За год взрослея на десятки лет.
Я видел свет в блуждающей грозе
Приветливой весной, но даже малость
Глухая смерть отнюдь не унималась.
И снова это проводы друзей.
Ещё одна утрата и ещё...
Безумие судьбы ломало планы.
Палящим солнцем муторно и плавно
Сушило слезы. Было горячо.
И утро с переменчивым лицом,
Пока свои разучивали роли
Свободные места для новой боли,
Устраивало проводы с отцом.
Доверившись однажды сгоряча,
Я ждал теперь дождливую погоду —
Те пять потерь за те четыре года
Претили верить солнечным лучам.
Не верил в то, чем грезил наяву
И принимал за чистую монету.
Оркестры электрического света
С тех пор меня держали на плаву.
В те странные немыслимые дни,
Куда пришёл почти без опозданий,
Я прозябал среди высотных зданий
И неизменно в пасмурной тени.
III.
И долго на душе печальный след
Доказывал свою необходимость.
Мне свет искать с тех пор не приходилось, —
Я выронил приснившийся билет.
Но только лишь подобно чудесам,
Что сотворяют день одним из лучших,
Домой ко мне проник случайный лучик, —
Он жмурился от солнца даже сам.
Таился в самом дальнем и пустом
Углу, со стенки двигался на стенку
На цыпочках, и тысячей оттенков
Сверкнуть не мог решиться, но потом,
Перешагнув тончайшее стекло,
Окрепший он резвился, прочь из комнат
Он в окна гнал окаменевший холод,
И с неба звал забытое тепло.
В согретом дне внезапно ожила
Невинная и трепетная шалость.
Мне очень скоро места не осталось
В родных стенах. Нисколько не со зла
Лучами я был изгнан за порог
И растворился в свежести весенней,
Где твердый след ушедших потрясений
Терялся в очертаниях дорог.
Я снова шел как раньше, налегке,
Навстречу солнцу, словно понарошку,
И маленькую хрупкую ладошку
Уже я сам держал в своей руке.
Из прошлого дошедший без потерь,
Надуманного страха и последствий,
Мой верный свет в другом сияет детстве,
Идущем по дороге. И теперь
Я понял удивительно простой
Отчетливый язык правдивой сути.
Стоять ли доводилось на распутье
Бессилия и грусти, или той
Невыдуманной грезить тишиной
От солнечного хрупкого покоя,
Что позволяла обойти плохое,
Но свет — не исчезавший — был со мной
Всегда. И вел туда где высоты
Пределы разлиновывали птицы.
Где мир, в котором солнце не садится,
Впервые наводил со мной мосты.
А я смотрел на лужи и листву
В который раз, но, все-таки, как в первый.
Захваченный слепящей атмосферой,
Я снова верил в то, что я живу.
11 мая 2017